Актер, Нью-Йорк, 30 лет 
В детстве я мечтал стать Майклом Кейном. Я могу себе позволить не заниматься тем, чем не хочу. Я люблю Нью-Йорк. В Великобритании никого не удивишь лондонским акцентом, а тут у тебя появляется свой стиль. Я феминист. У меня нет аккаунтов в соцсетях, потому что я слишком категоричен. Я разозлюсь, если кто-то что-то скажет о ком-то из моих друзей. Я буду постоянно устраивать перепалки. Оказавшись со мной в джунглях, надеяться будет не на что. Я не был бойскаутом, я даже огонь развести не смогу. Я люблю крикет, но не играю в него. Координация движений у меня ужасная. После того как я прочитал рэп у Джимми Фэллона, меня постоянно спрашивают, фанат ли я хип-хопа. Да, но значительно лучше я знаю панк и инди — я вырос на них. Я не хочу говорить, что слушаю Эминема, и быть как все белые парни. Но это так. Хотя в последние годы я и стал лучше разбираться в хип-хопе. Я собираюсь заняться режиссурой. И поскольку я не хочу провалить чей-то чужой сценарий, я пишу свой. Если я налажаю, я хотя бы не буду чувствовать себя виноватым. У меня есть целый список режиссеров, с которыми я хотел бы поработать. В нем Уэс Андерсон, Пол Томас Андерсон, братья Коэн, Мартин Макдонах и Квентин Тарантино. Хотя я и не представляю, какую роль мог бы дать мне Тарантино, но как знать. Я никогда не играл ужасного психопата, делающего страшные вещи, но недавно мне предложили кое-что подобное, и это то, что надо. Любая роль и любой сценарий, если они написаны достаточно хорошо, — это возможность. Я не думаю, что есть что-то, что я мог бы сразу отвергнуть. Я всегда спрашиваю себя, нравится ли мне сценарий и моя роль, делал ли я что-то подобное раньше. Сейчас меня захватывает только что-то совершенно новое. Все остальное не имеет значения. Раньше я еще размышлял, будет ли фильм успешным, но больше я не задаюсь этим вопросом. Чего я точно не хочу, так это жаловаться. Не хочу рассказывать о сложностях съемок. Обожаю NFL — это страсть последних пяти лет. Воскресенье я всецело посвящаю тому, чтобы переделать все до пяти часов, а потом паркуюсь на диване и семь часов смотрю американский футбол. Это великолепно! Я не очень хорошо умею обращаться со своими деньгами. Но, к счастью, в моей жизни есть люди, которые умеют. Мне несказанно повезло, что на меня свалилась такая карьера и такая роль, за которую мне заплатили очень хорошо. Самое важное для меня в этом — что я могу не беспокоиться о деньгах. Если бы кто-то сказал мне: «Ого, да ты потратил на это кучу денег!» — это относилось бы к авиаперелетам. Вряд ли в моей жизни есть что-либо еще, что можно считать расточительством. На съемочной площадке я чувствую себя как дома. А вот на сцене не расслабишься, поэтому театр помогает мне оставаться в форме. С театром, как и со всем остальным: если ты начинаешь им заниматься всерьез, тебя будут уважать. Я все еще хочу доказать, что те, кто думал, будто после Поттера я ничего не смогу, ошибались. Связь между мной, Рупертом и Эммой (Гринтом и Уотсон. — Esquire) никогда не исчезнет. Мы всегда будем рады друг другу. Но я совру, если скажу, что мы непрерывно тусуемся вместе.