Актер, Лос-Анджелес, умер 1 июля 2004 года. 
У меня взгляд мертвой свиньи. В раннем детстве у меня был нормальный дом: отец, мать и две сестры, Фрэнсис и Джослин. Я обожал мать, ее красоту, обаяние, легкость. Однако это продолжалось недолго. Мать стала исчезать из дому. Однажды она вернулась домой пьяная, зазвала кошек в спальню и напоила их валерьянкой. Когда, опьяневшие, они легли вокруг нее, она заснула с таким благостным выражением лица, словно находилась среди лучших друзей. Если что и вредно для желудка, так это смотреть, как актеры болтают о своей личной жизни по телевизору. Единственная причина, по которой я задержался в Голливуде, — у меня не хватает смелости отказаться от денег, которые он предлагает. Не ищите связи между размером ваших гонораров и силой вашего таланта. Однажды мы снимали сцену в храме, и один из монахов попросил у меня автограф. Вот скажите мне, зачем монаху автограф? В жизни должна быть любовь, нет другой причины жить. Люди не сильно отличаются от мышей, они рождены, чтобы выполнять те же функции — продолжать род. С женщинами я поступаю так. У меня есть длинная бамбуковая палка с кожаной петлей на конце. Я забрасываю петлю им на шею, чтоб они не сбежали, но при этом не приблизились слишком близко. Это, в общем, похоже на ловлю змей. Что-то меня может, конечно, взволновать, но это никогда не длится более семи минут, ровно семь минут — это мой предел. Еда всегда была моим другом. Каждый раз, когда я хотел поднять себе настроение, я открывал холодильник. Если все в жизни хорошо — жди подвоха. Я покрываюсь гусиной кожей, если у меня все действительно идет хорошо. У меня ушло немало времени на то, чтобы осознать, что я звезда. «Трамвай «Желание» был уже пару месяцев в прокате — и тут по чуть-чуть до меня стало доходить. Как будто я все время спал и вдруг проснулся на куче конфет. Быть актером — это идти на поводу у своего нервного импульса и вести жизнь бездельника. А вот поставить крест на карьере актера — это уже признак взросления. Не знаю, чего люди ожидают от меня при встрече. Кажется, они боятся, что я помочусь на ладонь и шлепну их по заднице. Кинозвезда — это человек, сидящий на сахарном троне под проливным дождем. Мне кажется, что самое неприятное зрелище, которое только можно себе вообразить, — это пасть верблюда изнутри. Ну еще и девушка, поедающая осьминога или кальмара. За свою жизнь я познакомился не с одним мафиози, и все они говорили, что им очень понравился «Крестный отец», потому что я сыграл свою роль с достоинством. Мне до сих пор не позволяют оплатить ни один счет в Маленькой Италии. У меня есть шрам тут, шрам там, шрам на коленке и несколько шрамов на душе. Я ненавижу рок-н-ролл. Он ужасен. У меня не просто есть право на частное пространство — для меня это предмет первой необходимости. Помню, однажды, в апреле, я был на Сицилии. Жаркий день, кругом цветы. Я люблю цветы, те, что пахнут. Гардении. В общем, я поехал туда один. Плюхнулся в цветочное поле. Уснул — и был счастлив. Как у многих мужчин, у меня были гомосексуальные опыты, и мне за них совсем не стыдно. Если кто-то думает, что Джек Николсон и я — любовники, пусть продолжает так думать. Мне это кажется забавным. Леонардо Ди Каприо похож на девочку. Мне все равно, толстый я или нет. Денег я от этого меньше не зарабатываю. Я один из тех людей, которые верят, что если будут хорошо вести себя в этой жизни, то попадут во Францию, когда умрут. Аплодировали бы мне люди, будь я хорошим сантехником?